Обрученная с Розой - Страница 160

160

Анна все еще улыбалась Филипу, но в ее потемневших глазах читалась тревога. Она заговорила с ним по-английски, задав несколько ничего не значащих вопросов о его коне, о вооружении, с пониманием кивнула, выслушав ответ, и вдруг сказала:

– Когда я узнала об условиях этого поединка… – Она облизнула пересохшие губы. – Эта безбожно и нелепо. Зачем вы согласились? Святая Дева, кому это нужно? Я пыталась добиться отмены поединка и пробовала сделать это с помощью Церкви. Если бы вы знали, со сколькими прелатами в Париже я встречалась в эти дни! И каждому я твердила, что это великий грех, если в христианской стране устраивают такие бои насмерть, как во времена языческого Рима. Кое-кто соглашался со мной, но большинство твердило, что здесь имеет место Божий суд89 и вы сами настояли на этом. Однако я не верила никому из них. Я ведь видела, что им самим не терпится поглазеть на этот смертный бой!..

– Леди Анна…

Но она не слышала.

– Они хотели всего лишь развлечься, все они – и мой отец, и даже ваш покровитель де Кревкер. А мне страшно. Мне страшно… как никогда.

Он шагнул к ней, но девушка отпрянула, гордо вскинув голову.

– Я, конечно, лучше других знаю, какой вы воин, сэр… Но, Пресвятая Дева, я вовсе не хочу, чтобы этот шотландец убил вас.

Майсгрейв мягко улыбнулся.

– В этом наши желания совпадают, миледи.

Девушка не мигая смотрела на него.

– Зачем вы согласились на этот поединок? Говорят, Делорен сражается как дьявол.

– Но раньше мне уже удавалось справиться с этим дьяволом.

Анна коротко втянула воздух.

– Я каждый вечер молилась о вас. Я молилась, наверное, как никогда в жизни. Но если Господь не услышал меня…

Она не договорила: горло ей сдавил спазм. У Филипа же внезапно стало легко на душе. С его глаз словно упала пелена. Он был глуп, как мальчишка, он совсем ослеп от ревности! Анна вела себя именно так, как должна была вести. Как он мог так ошибаться в ней, он, который так хорошо ее знал!

– Анна, послушай…

Но в этот миг грянули трубы, прибежал герольд, крича, что рыцарю пора на арену. Анна обратила к Филипу бледное лицо и сказала почти бесстрастно:

– Говорят, сэр рыцарь, что вы отказались принять платок от Жаклин де Круа, а также перчатку от красавицы Сеннак? Не возьмете ли вы в качестве талисмана мой шарф? Кто знает, может, именно он и принесет вам удачу…

Ни слова не говоря, Филип опустился на колено, и Анна повязала ему на руку легкую зеленую ткань с золотой каймой. Затем она круто повернулась и пошла прочь так быстро, что фрейлина со шлейфом едва поспевала за ней.

Филип сел в седло и кивнул оруженосцам. Он чувствовал, как учащенно бьется его сердце, видел, как повыше левого налокотника плещется легкий шарф Анны Невиль. К тому моменту, когда он подъехал к ристалищу, он был готов сразиться не только с Делореном, но еще с дюжиной великанов.

Между тем арену полили водой, убрали обломки копий и клочья попон и плюмажей. Герольды протрубили, требуя тишины, и, когда она водворилась, главный среди них возвестил, что сейчас на глазах зрителей состоится схватка двух рыцарей, из которых один непременно должен лишить жизни другого. Биться они будут боевым оружием – копьями, мечами и тройными боевыми цепями с ядрами, утыканными шипами, при этом им запрещено менять поврежденное оружие. В заключение герольд объявил, что все желающие могут делать ставки, сейчас же они должны приветствовать обоих воинов рукоплесканиями, дабы те уверовали, что схватка их окажется славной и о ней долго будут помнить и рассказывать.

Раздались громовые аплодисменты, и рыцари выехали на ристалище. Они продефилировали перед королевской ложей, подняв в знак приветствия копья, а затем разъехались в противоположные концы арены. Здесь оруженосцы еще раз проверили их доспехи и оружие, и наконец был дан сигнал к бою.

При первом звуке меди фанфар соперники опустили забрала, при втором взяли копья наперевес, и над полем повисла такая напряженная тишина, что стало слышно, как фыркают лошади и скрипит песок под копытами. Зрители словно только сейчас вспомнили, что эти двое находятся здесь не затем, чтобы похваляться воинской выучкой. Некоторые стали креститься, шепча молитвы. Но вот третий раз отзвучали фанфары, и противники пустили коней навстречу друг другу.

Арена была достаточно просторной, чтобы воины могли набрать нужную скорость. Поэтому, едва они сшиблись, дружный вопль потряс трибуны. При столкновении копье Майсгрейва пробило щит шотландца и переломилось, причем обломок так и остался торчать в середине щита. Сам Майсгрейв удачно принял удар Делорена, но сила этого удара была такова, что лопнула седельная подпруга и рыцарь вместе с седлом отлетел шагов на десять, с силой упав наземь.

На секунду у него остановилось дыхание и все поплыло вокруг. С трудом перевернувшись, он начал тяжело подниматься. Как из тумана, до него долетел шум трибун, и он понял, что противник уже рядом. Земля загудела от топота лошади шотландца. Делорен был столь близко и несся так стремительно, что Майсгрейв только и успел, что прикрыться щитом, но увернуться времени не хватило.

Страшный удар отшвырнул его в сторону. Опять все поплыло кругом, но он встал на ноги. Дышать стало тяжело, во рту ощущался привкус крови. Щит его раскололся, из кирасы, напротив сердца, торчал обломок копья шотландца, прошивший доспех и упершийся острием в нижнюю кольчугу. А шотландец уже успел развернуть лошадь и снова несся на едва державшегося на ногах Майсгрейва. Толпа выла. Те, кто ставил на Делорена, ликовали, считая, что выигрыш у них в кармане.

160