Обрученная с Розой - Страница 79

Монтегю говорил еще и еще. Он приводил множество доводов в пользу того, что письмо должно быть вскрыто. Однако Майсгрейв оставался непреклонен. У Монтегю начала нервно подергиваться щека. Он исчерпал почти все аргументы. Наконец, подавшись вперед, он негромко сказал:

– Не столь давно в подарок графу Уорвику некто прислал роскошный экземпляр новелл итальянца Боккаччо. К счастью, еще до того, как мой брат коснулся его, книгу полистал какой-то любопытный паж. Через несколько минут мальчишка начал задыхаться, лицо его пошло пятнами, и он умер в мучениях. Оказалось, что страницы книги были пропитаны страшным ядом. В другом случае к столу подали фрукты, и граф лишь чудом не притронулся к ним. Зато один из находившихся у него в это время с визитом французских вельмож съел персик и к ночи скончался, причем тело его тут же почернело и распухло, как бывает при отравлении. Как знать, не содержит ли и это послание нечто подобное? Мне ведомо, что Йорки способны на все.

Филип усмехнулся.

– В таком случае, милорд, искренне заботясь о вашем здоровье, я не советовал бы вам так стремиться распечатать послание.

Монтегю побледнел, щека его задергалась сильнее.

– Сэр Филип Майсгрейв, видит Бог, я хотел избежать крайних мер. И я в последний раз требую, чтобы вы добровольно передали мне письмо!

Майсгрейв поднялся.

– Милорд, я дал слово своему королю, что вручу это послание в собственные руки старшему из Невилей. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы оно не попало ни к кому другому, будь это даже его родной брат… который, отмечу, не всегда был в добрых отношениях с Делателем Королей. И вам, милорд, ничего не добиться от меня иначе как средствами, недостойными благородного рыцаря и мужчины.

Некоторое время они неотрывно глядели друг на друга. Затем Монтегю трижды хлопнул в ладоши. Тотчас дверь с шумом распахнулась, и, громыхая доспехами, в зал ворвался целый отряд вооруженных стражников.

Монтегю поднялся.

– Клянусь святым именем Господним, я сделал все, чтобы избежать крови. Вы же пренебрегли моими усилиями. – Он повернулся к своим людям: – Этот человек подослан Йорками. Схватить его!

Но едва воины сделали первый шаг, как Филип прыгнул в сторону, одним движением опрокинув стол, за которым они только что трапезничали. Зазвенела посуда, упавший стол на миг загородил дорогу воинам Монтегю. Тем временем Майсгрейв и его люди успели обнажить мечи и занять удобную позицию между камином и стеной, обеспечив себе тыл.

– Это безумие, Майсгрейв! – выкрикнул маркиз. – Мои люди сомнут вас, как былинку.

Филип сжимал в руках меч.

– Мы сумеем умереть, если на то будет воля Господня, но никто не скажет, что мы плохо служили своему королю и покрыли себя бесчестьем.

– Взять их!

Но не успели воины сделать шаг, как перед ними, словно светлое видение, возникла Анна.

– Остановитесь! – вскричала она, подняв руку. – Эти люди – мои гости, и никто не имеет права причинять им зло.

Воины замерли. Анна повернулась к маркизу:

– Что это означает, милорд? Так-то вы чтите закон гостеприимства, что так свят под этим кровом? Так-то вы желаете отплатить добром этим людям за то, что они спасли от беды и доставили сюда вашу племянницу?

Монтегю смотрел на нее с закипающей яростью.

– Эти люди – шпионы Эдуарда Йорка! К тому же они везут письмо, которое ради продолжения дела вашего отца я просто обязан получить.

– Эти люди такие же шпионы, как и я. А что касается письма, то вас, милый дядюшка, вовсе не должно интересовать, о чем Эдуард Йорк пишет моему отцу.

Юная леди бесстрашно глядела в глаза разгневанному маркизу. У того дергалась щека, глаза бешено сверкали. Но Анна не боялась его.

– Именем Пречистой Девы заклинаю вас, милорд, не злоупотребляйте своей властью и дайте им уйти. Они мои гости, и я многим обязана им.

– Ты всего лишь несмышленое дитя, Нэнси, и поступаешь так, словно и не кровь Невилей течет в твоих жилах.

– Я поступаю так, как поступил бы в этом случае мой отец. А вот вы, лорд Монтегю, наоборот, позорите честное имя Невилей! Видно, и впрямь не зря вас называют единственным предателем в роду Невилей!

Монтегю задохнулся от ярости.

– Увести ее! – рявкнул он, но никто не тронулся с места. Всем было известно, что Анна – любимая дочь отсутствующего хозяина Уорвик-Кастла, и, будь Анна постарше, не Монтегю, а она распоряжалась бы всем в родовом гнезде Невилей.

– Увести ее! – вновь взревел маркиз и, видя, что никто не рискует сделать это, сам ринулся к Анне.

– Не сметь прикасаться ко мне! – вскрикнула девушка, но дядя, заломив ей руку, потащил к выходу.

Анна упиралась изо всех сил, царапалась и кусалась, но лорд Монтегю был куда сильнее. Он легко справился с племянницей и мигом втащил ее по ступеням на возвышение. Здесь Анна внезапно вырвалась и сама бросилась прочь из зала, захлопнув дверь перед самым его носом. Монтегю, тяжело дыша, обернулся и кивнул в сторону Майсгрейва:

– Начинайте!

Закованные в броню солдаты бросились на пятерых вооруженных одними мечами воинов. Клинки с лязгом скрестились. Позиция людей Майсгрейва была более выгодной – к ним нельзя было подступиться ни с тыла, ни с флангов. Слева в камине пылало пламя, и Филип твердо решил при первой же возможности предать огню письмо короля. Он понимал, что так или иначе им не выстоять долго против закованных в сталь латников Монтегю, но Филип так часто встречался лицом к лицу со смертью, что сейчас не испытывал страха – только грусть, что все кончилось так скоро, да еще ярость оттого, что с ним обошлись столь бесчестно.