Обрученная с Розой - Страница 89

– Хорошо еще, что шумит дождь, – бормотал Гарри, орудуя инструментом.

Они трудились почти час, лишь порой замирая, когда смолкали голоса за дверью или совсем близко перекликались на стенах часовые. Сверху долетал невозмутимый храп дозорного. Шепелявый Джек горячо молился перед распятием о ниспослании им удачи. Наконец, когда два толстых прута решетки были подпилены, в дело вступил Фрэнк. Поднатужившись, он сломал сначала один, а потом и другой прут. Образовалось отверстие, достаточное, чтобы в него протиснулся человек.

– Бог ведет нас, – перекрестился Филип. – Однако нам придется оставить здесь доспехи и кольчуги, захватив лишь мечи и каски. Иначе при спуске мы будем звенеть, как минстерские колокола.

– Сэр, позвольте мне спуститься первому, – сказал Фрэнк. – Я самый тяжелый, и если эта бечевочка выдержит меня…

– Выдержит, – с улыбкой произнес Филип, с силой рванув веревку. – Она из хорошего шелка и очень прочная. Но если ты желаешь – вперед!

Фрэнк молча напялил каску и опоясался мечом, оставшись лишь в кожаной подкольчужнице, затем пропихнул свое плотное тело в отверстие и, стараясь не глядеть вниз, начал спускаться. Было слышно, как при движении он задевает о стену, затем все звуки растворились в шуме дождя, который лил и лил, погасив все факелы, зажженные на стенах стражей.

Наконец веревка ослабла.

– Хвала Создателю! – перекрестился Гарри, который все это время стоял у окна, пытаясь проникнуть взглядом в темноту. – Следующий я.

Юркий, как ящерица, он мгновенно исчез в оконном проеме. За ним последовал Оливер, потом – Джек. Пока все шло благополучно. Стражник наверху заливисто храпел.

Перед тем как спуститься, Филип разложил на постелях оставшиеся доспехи, накрыв их меховыми покрывалами. Затем, опустившись на колени, снял с шеи драгоценный ковчежец и горячо помолился над ним. Потом вновь надел бесценную реликвию и, заметив, что веревка уже свободна, начал спуск.

Тонкая шелковая бечева с узлами резала ладони, колени и локти то и дело ударялись о стену, но на ссадины Филип не обращал внимания. Неожиданно совсем рядом с ним, громыхая железом, прошла стража. Рыцарь замер и воздал хвалу Богу за то, что он ниспослал этот дождь. Ибо, если бы дождь не был таким сильным, а лучники имели хоть один факел, они непременно заметили бы висящего всего в нескольких футах от них беглеца.

Когда казавшийся бесконечным спуск был окончен, рыцарь почувствовал поддерживающие его руки. Тихий голос рядом сказал:

– Вот и вы, хвала Деве Марии!

Он оглянулся. Среди его воинов стояла Анна, все в том же мужском костюме, с арбалетом и колчаном. Филипа вдруг захлестнуло острое желание обнять ее, прижать к себе, утешить, защитить… Но он сдержался.

– Благослови вас Бог, миледи, за вашу помощь… Но что означает ваш наряд?

– То, что я еду с вами и дальше. Я ни на минуту не останусь в этом замке, где бесчестно властвует Монтегю! Ни слова более, сэр! Сейчас не время для споров. Молчите и следуйте за мной.

Она говорила негромко, но властно. Филип с невольной усмешкой подумал, что мальчик Алан никогда не позволил бы себе таких речей.

Тем временем они обошли вокруг башни, и здесь из темноты к ним бесшумно приблизился человек в плаще. Анна шагнула навстречу.

– Это Хьюго Деббич. Если бы не он, я ничего не смогла бы для вас сделать. Это он раздобыл веревку, усыпил стражей, вместе со мной составил план побега.

Сэр Хьюго поклонился.

– Следуйте за мной, господа. И да помогут нам святые угодники!

Он открыл боковую калитку в стене и повел их за собой по едва различимым переходам. Вокруг было темно, лишь в двух-трех бойницах на сторожевых башнях слабо мерцал огонь. Беглецы двигались крадучись, прислушиваясь к окружавшему их безмолвию, вглядываясь в каждый предмет, каждый выступ камня. Неожиданно на них упал сноп света, заставив резко отпрянуть и прижаться к стене. Через открытую дверь они увидели стол, за которым весело пировали лучники. Один из них, тяжело опираясь о косяк двери, непослушными ногами переступил порог и, упершись в стену, стал блевать.

Беглецы застыли, вжавшись в стену. Наконец воин выпрямился и, утирая лицо, двинулся прямо на них. Филип невольно сжал меч. Но в этот момент Хьюго Деббич шагнул вперед.

– Свинья ты, Эндрю! – грубо рявкнул он. – Сущая свинья! Завтра же я заставлю тебя вымыть эту стену.

– Ради Бога, сэр… – залопотал лучник. – Простите…

– Пошел вон, пес! – толкнул его в плечо Деббич. – И чтоб я тебя больше не видел!

Дверь захлопнулась. Деббич какое-то время прислушивался, затем оглянулся на своих спутников и махнул им рукой. И снова они бесшумно крались, миновали еще одну тяжелую калитку, пройдя через которую Майсгрейв понял, что они находятся во втором дворе замка, среди хозяйственных построек.

Сэр Хьюго подвел их к одному из строений и отпер чуть скрипнувшую дверь. В нос ударил запах конюшни.

– Конюхи усыплены, – сказала Анна. – А слева в стойлах стоят уже оседланные кони, лучшие, каких я смогла подобрать. Копыта у них обмотаны тряпьем, чтобы не был слышен их цокот по плитам двора. – Затем она повернулась к Майсгрейву: – Самый крайний – ваш Кумир.

В углу на соломе храпели конюхи, в стойлах, шумно вздыхая, переминались с ноги на ногу лошади, хрустели овсом. Кумир, признав хозяина, негромко заржал.

– Тихо, тихо, – успокаивал его Филип, но конь терся мордой о его плечо, бил обернутым тряпкой копытом, приседал на задние ноги и всячески выражал свою радость, пока струи холодного дождя не остудили его пыл.

Ведя на поводу лошадей, беглецы бесшумно пересекли двор. Хьюго Деббич снова шел первым.